Мои путешествия по Амазонке и Укаяли
Мои путешествия по Амазонке и Укаяли
Круиз на борту «Рио Амазонас»
Кто из нас в детстве не мечтал побывать на Амазонке? Я — тоже! В начале двухтысячных мне наконец удалось осуществить свою мечту. Я провел неделю на этой великой реке.
Вот что пишет о реке Википедия:
«Амазо;нка (исп. и порт. Amazonas) — самая большая река в мире, расположенная в Южной Америке. Образуется слиянием рек Мараньон и Укаяли. Длина от истока реки Мараньон — 6992,06 км, от истока реки Апачет — около 7000 км, от истока Укаяли — более 7000 км. Амазонка со своим длиннейшим истоком претендует, вместе с Нилом, на статус самого длинного водотока в мире, а также является крупнейшей в мире рекой по площади бассейна и полноводности. Годовой сток реки составляет 6937,92 км;, т.е. в сутки она выносит примерно 19 км; воды.
Площадь бассейна — 7180 тыс. км. Это заметно превышает бассейн эстуария Ла-Плата (4140 тыс. км;) и Конго (около 3700 тыс. км;).
В 2011 году по результатам всемирного конкурса, Амазонка признана одним из семи природных чудес мира.
Бо;льшая часть бассейна Амазонки принадлежит Бразилии, юго-западные и западные районы — Боливии, Перу, Эквадору и Колумбии. Протекая большей частью по Амазонской низменности в субширотном направлении близ экватора, Амазонка впадает в Атлантический океан, образуя одну из самых больших в мире дельт (площадью свыше 100 тыс. км; и включающую один из самых больших в мире речных островов — Маражо).»
Река доступна для крупных морских судов до порта Икитос, лежащим в 4300 морских милях от Атлантики. Каким было мое удивление, когда у Икитоса над кронами пальм появилась надстройка идущего по реке контейнеровоза водоизмещением тысяч этак на двадцать тонн!
Мой путь лежал в этот самый Икитос. Икитос является крупнейшим городом на Земле, не имеющим сухопутного сообщения с другими городами (не считая дороги длиной 100 км в соседний город Наута), и связан с остальным миром только по воде или по воздуху. В относительно недалекие времена, даже из «совсем близкой» Лимы простейший, но многомесячный, путь лежал . вокруг мыса Горн, Атлантический океан и реку Амазонку!
Вместе с моей перуанской подругой Джокондой (преподавателем английского языка в местном мореходном училище) и ее прелестой 10-летней дочуркой Джокондитой мы вылетели из Лимы на борту «Боинга» прямым рейсом в Икитос. Цена билета была вполне приемлимой (около 100 долларов), самолет комфортабелен, стюардессы были прелестны и услужливы. Не смотря на всего лишь на полуторачасовой перелет, нас сытно накормили и напоили!
Икитос нас встретил жарой и страшной влажностью. После Лимы с ее относительно прохладной зимой, почти постоянно висящими над головой серыми тучами (вы можете не видеть солнце неделями), полным отсутствием дождей и воздуха, состоящего в основном из выхлопных газов невероятного количества автомобилей (настоящий ад для алергика), мы увидели голубое небо и яркое солнце. Однако, ночью температура падает до 18-20°С,то делает ночную жизнь намного приятнее. Иногда холодные ветры с Анд (friajes) понижают эту температуру аж до 9°! Вот вам и влажные экваториальные тропики.
Икитос, административный центр департамента Лорето — довольно крупный (для Амазонии) город с населением более 400 тысяч человек с интересной историей. Он возник на месте иезуитской редукции Сан Пабло де Нуэво Напеанос, учреждённой в 1757 году на берегу реки Нанай в местах, населенных коренными народами напеано и икито. Не буду обремянять вас объяснениеми , что сие есть понятие «редукция»; — короче , их задачей было не только обратить индейцев в христианство, но заодно и воспользоваться их бесплатным (рабским) трудом, а также создать своего рода религиозные «резервации», а точнее — иезуитские государства. Их «подвижнический» труд заметили даже испанские власти — в в 1767 году деятельность ордена была запрещена на территории всего королевства.
К 70-м годам XIX века, когда в Амазонии разразился «каучуковый» бум, схожий с «золотой лихорадкой» Клондайка и Калифорнии, население Икитоса составляло всего лишь около 1500 человек. Растущая потребность развивающейся мировой экономики в каучуке вызвала настоящий бум на просторах амазонской сельвы, где произрастали каучуковые деревья. Перуанский Икитос и бразильский Манаус росли, как на дрожжах, сюда устремились авантюристы с разных уголков мира. До нашего времени сохранились украшенные португальскими «азулехос» (художественные панно из керамических плиток) роскошные дома, красивая набережная-променад и «железный дом» ( El Casa de Hierro), созданный из стальных конструкций по проекту знаменитого инженера Гюстава Эйфеля и доставленный в разобранном виде из Бельгии. «Разбогатевшие перуанские плантаторы-каучеро желали превратить город в перуанский Париж, наполнив его атмосферой старой Европы.» (Википедия)
Увы, эти «золотые времена» длились недолго. Плантации окультуренных каучуковых деревьев в Юго-восточной Азии, а затем и появление искусственного каучука положили им конец.
Так как на предстоял круиз по Амазонке, то нас встретили уже в аэропорту и доставили в офис существовавшей на тот момент около 30 лет компании Amazon Tours & Cruises. Офис располагался на причале, у которого было пришвартовано наше судно “Rio Amazonas”, где заканчивались приготовления к очередному круизу.
В те времена флот этой, принадлежавшей американцу компании, состоял из следующих судов: “Rio Amazonas” (вместимость 44 пассажира), “Arca” (29 пассажиров), “Amazon Explorer” (16 пассажиров), “Delfin” (20 пассажиров) совершавших круизы по маршруту Икитос — Летисия (Колумбия) и грузопассажирского теплохода “Marcelita” — десятидневные круизы из Икитоса в Манаус (Бразилия).
Для туристов, желающих вкусить истинный дух Амазонки, а также с ограниченным бюджетом, организовывались туры на так называемых “expedition boat” — довольно примитивных деревяных катерах с тентом из пальмовых листьях. Удобства ограничивались туалетом и душем с забортной водой. Экипаж состоял из 4-х человек, пассажировместимость ограничивалась восемью туристами. Продолжительность круиза — 3, 5 или 7 суток. Малые размеры катеров позволяли посещать мелкие притоки великой реки и окунуться в самую гущу жизни сельвы.
До отхода судна оставалась еще пара часов, которые мы использовали для короткого знакомства с Икитосом и приобретения экипировки: широкополых шляп, пластиковых накидок от дождя и репелента от москитов. Жаль, что отказались от резиновых сапог — из экскурсий в джунгли после дождя мы возвращались по-уши в грязи!
И вот мы на борту «Рио Амазонаса». Не ожидайте увидеть здесь суперкомфорт современных океанских круизных судов. Ко времени нашего путешествия судно перешагнуло свой столетний юбилей!
Пароход был построен в 1899 на верфи Murdoch & Murray, расположенной на берегу реки Клайд в Шотландии, для перевозки каучука по Амазонке. Первоначально “Rio Amazonas” принадлежал бразильской компании Miranda & Co. В 1907 году он перешел в руки фирмы Braga Sobrinho & Cie и переименован в „Braga Sobrinho”. В 1936 году судно снова сменило владельца, на этот раз им стал перуанский «каучуковый барон» Adolfo Morey Arias. Под названием “Arias” пароход с грузами и пассажирами на борту совершал 2000-мильные рейсы из Икитоса в бразильский порт Белен, расположенный в устье Амазонки. В 1970-х годах паросиловая установка была заменена дизельной. В 1981 году после переоборудования в круизное судно и смены названия на “Rio Amazonas” начал совершать круизы по маршруту Икитос-Летисия, а в 1994 году прошел очередной этап модернизации.
Судно ко времени нашего круиза имело следующие главные характеристики: водизмещение 345 тонн, длина 44,5 метра, ширина 9 м, осадка носом составляла всего лишь 0,6 м, что позволяло приткнуться практически к любому пологому берегу, кормой — 1,8 м. Максимальная скорость составляла около 7 узлов. Главная силовая установка состояла из дизеля Катерпиллер мощностью 390 л.с. с реверс-редуктором. Судовая электростанция состояла из двух дизель-генераторов, один из которых был в нерабочем состоянии и я постоянно ожидал black-out’а («темной»), но к чести перуанских механиков, это так и не произошло.
Все оснащение рулевой рубки включало огромный штурвал с механической передачей на руль, пост дистанционного управления главным двигателем и выключателей ходовых огней. Такая «роскошь», как радар или простейший магнитный компас , отсутствовали.
Сохранился старый клепанный корпус на котором установили новую надстройку, в которой располагались большая часть кают и общественные помещения. Общая пассажировместимость составляла 44 человека. На главной палубе размещались 16 двухместных кают, на солнечной палубе (sun deck) — 3 трехместных и две каюты с двухспальными койками. Все пассажирские каюты имели индивидуальнык кондиционеры и санузлы с туалетом и душевой. Вода в санузлы подавалась прямо из-за борта без какой-либо обработки и подогрева. Однако, отсутствие горячей воды не создавало явных неудобств, так как амазонская вода была достаточно теплой.
Имелась столовая для пассажиров с кондиционированным воздухом, небольшой бар и киоск с сувенирами на крытой палубе, откуда можно было любоваться красотами Амазонки и ее берегов. На «сандеке» пассажиры наслаждались в огромным джакузи, загорали или нежились в подвешенных под тентом гамаках.
На буксире за нашим судном постоянно следовали три алюминиевые шлюпки с подвесными моторами, на которых туристы отправлялись на экскурсии в сельву.
Экипаж состоял из 14 человек, включая капитана, двух лоцманов и двух механиков. Кроме того, 3 гида опекали пассажиров и знакомили их с жизнью великой реки. По моему глубокому убеждению, американец-владелец турфирмы, желал «въехать в рай» за счет экипажа. Несмотря на сравнительно высокую стоимость тура и полную загруженность судна, зарплата экипажа составляла всего лишь 150 долларов в месяц (вне зависимости от должности — от капитана до стюарда). Поэтому, единственным подспорьем являлись чаевые пассажиров.
А ведь труд экипажа нелегок. Однажды, вахтенный лоцман доверил мне постоять пару часов на руле, ведя судно по извилистому фарватеру (хотя ширина реки составляла здесь мили две) среди островов, островков, отмелей, торчащих из воды мертвых деревьев. Длинная механическая передача со множеством валов и шестерен, частые и резкие изменения курса требуют больших затрат физической энергии. Лоцман ехидно заметил, что после такой работы ложку во время ланча ко рту я уже поднести не смогу. Однако, чести нашего флота я не опозорил и с ложкой справился.
Жилищные условия экипажа были более, чем спартанскими — кондиционеры или даже элементарные раковины для умывания в их каютах отсутствовали. Например, крошечная каюта моего коллеги — старшего механика, располагалась рядом с машинным отделением и отделялась от него только металлической решеткой, а вся мебель состояла только из койки. Представьте себе его жизнь при постоянном шуме и жаре!
Всеобщее мнение о перуанском экипаже и гидах было самым высоким — судно сверкало чистотой, пища, состоявшая в основном из типичных перуанских блюд, была просто изумительной! А вот о гидах будет разговор особый — они этого заслуживали.
Контингент пассажиров состоял в основном из американцев, а также французской пары, автора этой статьи — первого гражданина Литвы, совершившего круиз по Амазонке, моих спутниц — перуанок. Позднее к нам присоединилась молодая австралийская пара, совершившая уже почти кругосветное путешествие — Амазонка была одним из его этапов.
Итак, прощай Икитос, впереди у нас шестидневное путешествие вниз по реке до колумбийского порта Летисия и обратно.
День первый, воскресенье, День независимости Перу.
Мы и наш багаж на борту «Рио Амазонас». Первое знакомство с экипажем и гидами, судном и конечно, завязываются первые дрружеские контакты между пассажирами. Прекрасный солнечный день и мы с жадным любопытством созерцаем окружающий пейзаж, увидеть который многие мечтали с детства.
Бурая водная ширь реки, усеянная островами и островками, стена джунглей по берегам, однако, вопреки распространенному мнению, далеко не безлюдным — довольно часто встречались деревушки или отдельные хижины, крытые пальмовыми листьями. Многие дома для защиты от разливов реки стоят на сваях или плотах.
Начинает темнеть и мы отправляемся в нашу первую ночную вылазку в сельву. С момента прибытия на борт «Рио Амазонаса» мы оказались в заботливых руках наших нянек-гидов — Бедера, Виктора и Рикки. Нашу группу (по созвучию с именем моей спутницы Джоконды получившую название «Анаконда») возглавлял наиболее опытный из них — Beder Ch;vez, метис средних лет из Икитоса.
Нам крупно повезло — это был гид, как говорится, от бога. Он обладал поистине энциклопедическими познаниями об Амазонии, ее растительном и животном мире, истории, обычаях и нравах местных индейцах. Прекрасно владел английским, а также немного говорил еще на нескольких европейских языках. Побывал во многих уголках земного шара. Прекрасный фотограф и художник — я видел его фотоальбом и нам представилась возможность приобрести его изумительные рисунки с животным миром перуанской сельвы. Но главным его достоинством несомненно было чувство юмора.
Я чуствую себя как бы в огромном планетарии — угольно-черное небо, огромные мохнатые звезды, скользящие по небу спутники. Луч фонарика Бедера, которым он пользуется в качестве указки, кажется, почти касается звезд. А вот и он, легендарный Южный крест . Я как бы вернулся в детство, в маленький украинский городок, где я вооружившись картой звездного неба с увлечением изучал ночное небо. Загрязнение атмосферы в нашем цивилизованном мире, в том числе так называемое «световое загрязнение», напрочь лишило нас этого удивительного зрелища.
Наша шлюпка медленно скользит вдоль берега. В чернильной темени мелькает множество огоньков, подвижных и неподвижных. Ночь полна звуков — треск цикад, крики птиц, кваканье лягушек, голоса кайманов. Да, не удивляйтесь, это довольно шумные существа.
Луч фонарика нашего гида скользит по ветвям деревьев и поверхности воды в поисках местной живности. А вот и первый «улов» — на самой вершине одного из деревьев повис ленивец — мохнатое чудище с огромными когтями и мордочкой, похожей на лицо ребенка Его мех имеет зеленоватый оттенок, плод «лености» этого малоподвижного животного. Микроскопические водоросли уютно чувствуют себя в густой шерсти ленивца.
Молниеносное движение Бедера и в его руке затрепыхался маленький кайман. Бедняжка жалобно закричала. «Маму зовет» — смеется Чавес. «А она не придет?» — послышались из темноты испуганные женские голоса. Вскоре объект всеобщего внимания отправляется в родную стихию, а мы возвращаемся на судно.
Моя спутница входит в каюту и тут же с душераздирающем воплем пулей вылетает из нее: на палубу (двери всех кают выходили прямо на открытую палубу): «Animales, Animales! (Животные, животные!). В существование летающих крокодилов и ягуаров я не верил, но в каюту вошел с некоторой опаской. Через несколько мгновений из-за занавески вылетела пара черных жуков размером с воробья. После этого мы никогда не оставляли дверь каюты открытой при включенном свете. Ночью палуба буквально шевелилась от насекомых, громко хрустящих под ногами.
День второй, понедельник.
Этот круиз явно не для любителей понежиться в постели — время подъема варьировало между 05:30 и 06:30 и в путь мы отправлялись на голодный желудок, так как завтрак сервировался в 08:00.
Первые лучи солнца уже бросали блики на водную гладь. Наше судно приткнулось носом к берегу у маленькой индейской деревушки, заведя швартовный конец на одно из прибрежных деревьев. Облаченные в оранжевые спасательные нагрудники, туристы спускаются шлюпки и мы отправляемся вверх по одному из многочисленных притоков Амазонки. Речушка очеь узкая и все на берегу можно буквально потрогать руками.
Однако, не обольщайтесь — вам не доведется встретиться с полчищами ягуаров, гигантскими анакондами и прочими непременными атрибутами приключенческих романов и фильмов. Лично мне удалось увидеть несколько мелких кайманов, игуану, пару обезьянок и несколько птиц, не считая насекомых, да и москиты оказались не столь уж грозными.
Прохладное, солнечное утро полное пения птиц. По обеим сторонам реки (язык не поворачивается назвать это берегами — стволы деревьев торчат прямо из воды — уровень в Амазонке колеблется в широких пределах) стоит сплошная стена деревьев, переплетенных густой сетью лиан. Среди них выделяются «шагающие пальмы» (Socratea ezorrhiza), стволы которых опираются на «ходули», покрытые устрашающего вида и размера шипами. Но наша главная цель — знаменитая Victoria Regia, растение из семейства кувшинковых.
Ее плавающие листья диаметром до двух метров с загнутыми краями, напоминающие огромныю сковородки и покрытые снизу острыми шипами, выдерживают груз до 50 кг. Как бы демонстрируя это, на одной из кувшинок уютно устроилась средних размеров игуана. Увы, нам не довелось увидеть цветы этого удивительного растения, достигающие в диаметре 35 см.
После короткого перехода судно швартуется у деревушки индейцев племен Бора и Витото. Мгновенно у борта открывается импровизированный базар — женщины и ребятишки в долбленных пирогах предлагали всевозможные предметы народного творчества по мизерным ценам, их вполне устраивал и «бартер».
А мы, сопровождаемые вереницей бойких индейских ребятишек, направляемся в местный «дом культуры» — огромную хижину из стволов бамбуку, крытую пальмовыми листьями. По случаю прибытия нашего судна здесь были организованы «выставка-продажа» изделий местной «промышленности» и концерт «художественной самодеятельности».
Нам предлагали луки и стрелы, копья, всевозможных видов сарбаканы (духовые ружья) для стрельбы отравленными стрелами, красочные рисунки на лубе деревьев. А также браслеты и ожерелья из клыков ягуара или дикого кабана, черепов обезьян (честно признаться, последние весьма смахивали на черепа ребенка и придавали их обладателям вид кровожадных каннибалов), позвонков каких-то пресмыкающих и т.д. и т.п.
Местные индейцы с раскрашенными лицами, одетые в национальные одежду, продемонстрировали свои танцы, а всезнающий Бедер рассказал нам об их обычаях и культуре. Конечно, весь этот спектакль только для туристов. «В миру» местные индейцы носят привычную для нас одежду, занимаются сельским хозяйством и рыболовством, часто используя моторные лодки, а дети ходят в школу. Хочется отметить, что образованию в Перу уделяется особое внимание и любой деревне лучшее здание — школа.
Следующий этап нашего путешествия — Певас, старейший перуанский город на Амазонке (основан в 1735 году) с населением около 2 тысяч человек. Утверждают, что в этих местах в 16 веке затонул корабль первооткрывателя Амазонки Франсиско де Орельяно с 45 тоннами золота на борту.
Уже издалека заметен комплекс оригинальных строений в виде четырех огромных трехэтажных индейских хижин, возвышающихся над морем буйной тропической зелени. Это Casa de Arte — вотчина всемирно известного художника Франсиско Гриппа, осевшего в этих краях и женившегося в местной индианке.
Нас встретил импозантный бородатый мужчина. Встреча была дружеской и непринужденной. Гриппа оказался большим любителем пива и обладал его неистощимыми запасами, которыми щедро угощал всех желающих.
Его картины, посвященные в основном Амазонии и написанные в оригинальном стиле, вызвали всеобщее внимание. Источник вдохновения налицо — достаточно взлянуть на окружающий мир с балкона его дома, откуда открывается поистине изумительный вид на реку, сельву, крытые пальмовыми листьями крыши домов.
Цены на картины были довольно высокими, но тем не менее Франсиско не требовал немедленной оплаты — можно было их приобрести «в долг». По утверждению художника, его доверие обманули только один раз, когда какой-то американский турист не оплатил купленную картину, что тем не менее не подорвало веру Гриппы в людей.
Насладившись искусством и пивом, мы продолжили наш круиз. На этот раз нашей целью были джунгли в районе одного из мелких притоков Амазонки — реки Шишита. Предстоял пеший переход по сельве продолжительностью в несколько часов с кратким визитом в небольшую индейскую деревушку. Для большинства из нас это стало первым близким знакомством с тропическим лесом.
Мы движемся по узкой, едва заметной тропинке среди девственной чащи. Солнечные лучи едва пробиваются сквозь густой покров листвы. Лес полон разнообразных звуков. А вот и знаменитая гевея — дерево, млечный сок которого служит сырьем для получения натурального каучука. В 1839 году Чарльз Гудьир открыл процесс вулканизации, превращающий каучук в резину, что вызвало резкий рост спроса на каучук.
Бассейн Амазонки — единственное место на Земле, где произрастала каучуконосная гевея, стал местом «каучукового бума», чем-то похожего на клондайскую золотую лихорадку. Потом и кровью местных индейцев и метисов, превращенных в бесправных рабов, так называемые «каучуковые бароны» нажили несметные состояния. Самым известным из них был Брайан Фицжеральд (Карлос Фицкарральдо), сын английского эмигранта и перуанки, ставшего героем фильма немецкого режиссера Вернера Херцога «Фицкарральдо» (1981 г.).
Никому не известные деревушки Икитос, Манаус, Белен превратились в богатейшие города мира. Каучуковые нувориши строили фешенебельные дворцы и прикуривали сигары от стодолларовых купюр, их жены и любовницы щеголяли в нарядах от лучших французских портных, а в театрах Амазонии гастролировали европейские знаменитости, такие как итальянский тенор Карузо.
Но в начале 20-го века этому буму наступил конец — дешевое сырье с азиатских плантаций гевеи, а затем и синтетический каучук почти полностью вытеснили амазонский каучук с мирового рынка.
На судно мы возвращаемся усталыми, но полные неизгладимых впечатлений. А нас ждет еще ночное путешествие на шлюпках.
День третий, вторник.
Как обычно, просыпаемся ранним утром. Судно пришвартовалось у берега, где вокруг огромной поляны расположилась довольно крупная индейская деревня. Под предводительством наших гидов мы отправляемся в гости к местным аборигенам, занятых в основном рыболовством. Кстати, в реках бассейна Амазонки водится около 2000 видов рыб. Буквально все слыхали о кровожадных пираньях, но мало кто знает о рыбах, которые с удовольствием питаются . фруктами. Здесь водится одна из крупнейших пресноводных рыб мира paiche (или pirarucu), длина которой может превышать 2 метра, а вес достигать 90 килограммов. Ежегодно, во время разлива, Амазонка затапливает до 100 000 квадратных километров джунглей и превращается в огромную кормушку для многих видов рыб, питающихся падающими в воду фруктами. Мощные челюсти некоторых рыб могут справляться даже с самой твердой скорлупой орехов или косточек. Фрукты являются единственной пищей вышеупомянутой паиче и жир, накопленный ею во время высокой воды, позволяет выжить во время «великого поста» — сухого сезона.
«Флот» местных рыбаков состоит или из примитивных каноэ-однодеревок или дощатых плоскодонных «пеки-пеки», прозванных так за характерный звук двигателя — дешевой замены подвесного мотора. Маломощный карбюраторный двигатель с воздушным охлаждением соединен с двух-трехметровым гребным валом с крошечным винтом. Это сооружение закреплено на борту на поворотной оси и может отклоняться в горизонтальной плоскости с помощью румпеля, выполняя также функцию руля.
Выловленная местными индейцами рыба поставляется в ближайшие городки и поселки в охлажденном виде. Для хранения и транспортировки используются термоизолированные контейнеры (ящики) со льдом.
По случаю нашего визита местные индианки открыли мини-рынок сувениров — вырезанные из красного дерева фигурки амазонских пресноводных дельфинов, пираний, броненосцев, чучела пираний, плетенные из пальмовых волокон сумки, бусы и браслеты из орехов и косточек плодов тропических деревьев.
Нам показали местную школу — просторное здание, крытое оцинкованным железом и, как и все дома в деревне, стоящее на сваях для защиты от разливов реки. На высоком флагштоке перед школой развевался перуанский флаг. Следует отметить высокий патриотизм жителей перуанской Амазонии — даже самая бедная хижина в глуши сельвы была украшена красно-бело-красным флагом.
В этой школе дети получают только начальное образование и продолжить обучение они могут только в крупных населенных пунктах Амазонии. К нашему удивлению, среди черноволосых детских головок выделялись несколько русых — уж не плоды ли это туристской любви?
Затем мы направились в гости к одной из индейских семей. В этих краях еще нередки случаи многоженства, а замкнутая жизнь малочисленного племени в течение многих веков вела к кровосмешению. Результатом являются частые физические и умственные дефекты. Так Педро, дом которого мы посетили, имел невероятно широкие ступни ног с далеко отставленнымы большими пальцами, почти полное отсутствие одной из ушных раковин и странную форму головы.
После короткого перехода мы остановились в одном из многочисленных рукавов реки и отправились на ловлю пираний в глубь затопленного леса. Наша шлюпка медленно продвигалась вверх по одному из мелких притоков Амазонки, настолько узкому, что путь в зарослях приходилось прокладывать с помощью мачете.
Рыболовные снасти имели простейшую конструкцию — удилище из свежесрезанной ветки дерева и кусок лески с крючком. Наживкой служил кусочек сырого мяса. Вода была довольно прозрачной и можно было видеть, как пираньи не спеша общипывали наживку с крючка, упорно отказываясь ее заглатывать. Повезло только одному молодому американцу, который в течение нескольких минут ухитрился поймать штук пять довольно крупных пираний. Другие группы вообще остались ни с чем. В дальнейшем мы еще дважды отправлялись на рыбалку с почти нулевым результатом. Однако, наши незабываемые впечатления от столь близкого знакомства с удивительным миром сельвы с лихвой компенсировали эти неудачи!
А затем состоялось знакомство с небольшим городком-провинциальным центром Кабальокоча. По правде сказать, единственным настоящим городом на территории департамента Лорето , занимающего треть территории Перу и превышающего по площади Германию, является Икитос.
Небольшой причал для судов, лесопилка, церковь, дизельная электростанция, снабжающая город энергией несколько часов в сутки, когда местные жители могут насладиться телевидением, аэродром, два небольших отеля — это пожалуй все местные достопримечательности. Бури недавней компании по выборам президента и членов конгресса не обошли стороной и это захолустье — все стены оклеены предвыборными плакатами и расписаны различными призывами.
А ночью мы снова окунулись в мир перуанских тропиков: звездное небо, нестройный хор обитателей сельвы и близкое знакомство с парой мелких кайманов.
День четвертый, среда
Раннее утро. Наш «Рио Амазонас» уже стоит у расположенного на острове небольшого городка Санта Роса дель Явари (Santa Rosa del Yavar;, основан в 1974 году, население около 2500 человек). Это весьма примечательное место, называемое “Tres Fronteras” (три границы). Здесь находится стык границ трех государств — Перу, Колумбии и Бразилии. На противоположном берегу реки находятся колумбийская Летисия и бразильская Табатинга.
В Летисии закончился круиз IQT-30 вниз по Амазонке и начался IQT-31 вверх по течению. Желающие могли приобрести круговой тур IQT-32 Икитос-Летисия-Икитос. Каких-либо виз для посещения Летисии и Табатинги нам не потребовалось.
Мы располагаемся в шлюпках и отправляемся в Колумбию. После заброшенных в сельве деревушек Летисия кажется крупным, кипящим жизнью городом. Порт полон мелких грузовых судов, вернее грузопассажирских, так как часто владельцы грузов — свиней, кур, гроздьев бананов, мешков с маниокой и рисом — путешествуют вместе с ним, расположившись в собственных гамаках.
У памятника первооткрывателю Амазонки (1542 г.) Франсиско де Орельяно нас уже ждали микроавтобусы и гид — пожилой, экспансивный колумбиец, полный любви к Амазонии. Внешне город выглядел благополучнее, чем близлежащие перуанские. Результат наркобизнеса? Хотя границы в сельве довольно условны.
Нашей главной целью был зоопарк с представителями местной фауны. Здесь нам посчастливилось увидеть то, чего мы были лишены во время круиза. Огромные кайманы и их юные сородичи, греющиеся на солнце, возлежа на листях Victoria Regia, ягуары и доверчивые тапиры, огромные анаконды (наиболее храбрые из дам не упустили возможности попозировать перед камерой с этим живым ожерельем), туканы с огромным клювом и прочее и прочее.
Отведав пива в баре на стыке границ, мы отправились в бразильскую Табатингу. Совсем рядом, но мы в другом мире. Португальская речь сменила испанскую, вокруг замелькали черные лица. И только великая река все так же величаво несла свои мутные воды к далекой Атлантике.
С несколько обновленным составом пассажиров мы отправились в обратный путь вверх по реке. Вокруг открывался изумительный мир, за которым можно не отрываясь наблюдать часами, удобно расположившись в кресле на сандеке и вооружившись биноклем, фото- и видеокамерами.
А вот мимо проходит огромное океанское судно водоизмещением тысяч этак 15-20 под перуанским флагом. Как странно видеть его среди джунглей в 4300 километрах от Атлантического океана! Суда компании Naviera Amazonica Peruana S.A. поддерживают регулярное сообщение между Икитосом и портами США.
Вечером нас ожидал сюрприз. Бедер Чавес демонстрировал свой фотоархив. Фотографии были просто потрясающими. Среди них редчащий снимок амазонского розового дельфина (розового в полном смысле этого слова) и анаконды с проглоченным 14-летним мальчиком. Последний снимок вызвал всеобщее внимание и ужас. Дело в том, что переваривание столь большого количества пищи выделяется много газов и желудок змеи превращается в огромный шар, что лишает ее способности нырять и делает легкой добычей.
Прекрасные снимки местных восходов и закатов вызвали настоящую цепную реакцию — впоследствие каждый из пассажиров пытался поймать эти чудесные моменты. А нас еще ожидали выставка-продажа рисунков Бедера и резьбы по дереву его брата.
День пятый, четверг.
У нас новые визиты в индейские деревни, пешие походы в джунгли, ловля пираний и кайманов, наблюдение за пресноводными дельфинами. Запомнилось посещение лепрозория в городке Сан Педро, где опекаемые канадской монахиней больные проказой создают настоящие произведения искусства. Просто удивительно, что люди без пальцев рук и ног, а часто и без кистей могут вырезать из дерева фигурки броненосцев, птиц, рыб с мельчайшими деталями.
День шестой, пятница.
Конец круиза приближался неумолимо. Ранним утром мы возвращались в Икитос. Мимо проплывали судостроительный завод SIMA, серые силуэты мониторов Амазонской военной флотилии, оживленный торговый порт, где можно было увидеть суда с возрастом под сотню лет и огромные штабеля бревен (диаметр некоторых бревен превышал 3 метра).
И вот последняя швартовка — прощай «Рио Амазонас»! А мы провели еще одни сутки в Икитосе. Огражденная обветшалой балюстрадой набережная, с которой открывается вид на усеянную зелеными островками реку, покрытые расписной керамической плиткой (Португалия, ручная работа) особняки бывших каучуковых баронов, шумный рынок, Белен (не путать с бразильским городом) — перуанская Венеция, где местная беднота живет в хижинах на сваях и плотах.
Мы посетили также лагуну Quistococha — озеро в 15 километрах от Икитоса на берегу которого расположен туристический центр с небольшим зоопарком и бассейном для разведения рыбы, где можно увидеть двухметровую паиче.
Однако, Перу это не только Амазонка. Это настоящий рай для туристов. Здесь вы сможете увидеть многоликий мир — бесплодную пустыню тихоокеанского побережья, взметнувшиеся ввысь под 7000 метров вершины Анд, огромное высокогорное озеро Титикака, развалины древних индейских городов, подобных магическому Мачу-Пикчу, многомиллионную Лиму с ее фешенебельными отелями, магазинами, ресторанами, музеями и кварталами бедноты.
В заключение, хотелось бы написать о дальнейшей судьбе судна-ветерана. В 2010 году оно было приобретено экологической организацией AmazonEco и использовалось в качестве научно-исследовательского судна. В 2017 году после очередной модернизации, “Rio Amazonas” вошел в состав флота Музея исторических судов в Икитосе (El Museo Barcos Hist;ricos). При этом жилым помещениям был возвращен облик викторианской эпохи, но с современным комфортом. Значительно улучшились бытовые условия экипажа, их оборудовали системой кондиционирования воздуха. Были установлены новый главный двигатель мощностью 600 л.с. и три дизель-генератора по 60 л.с. С 2017 года обновленный ветеран совершает 5-дневные круизы из городка Наута вверх по реке Мараньон в национальный парк Пакайя Самирия (Pacaya Samiria). Интересно отметить, что старейшим судном флота музея является „Clavero“, построенное в 1876 году, но все еще совершающее круизы.
Вниз по Укаяли на борту «Тукана»
В этот раз, в отличие от комфорта предыдущего круиза, путешествие было в стиле поиска на ж.пу приключений (да простят меня вероятные читатели за вульгаризм). Моим верным спутником и гидом (как и ранее, но в обновленном издании) в путешествиях по Перу был путеводитель издательства Lonely Planet (рекомендую!). На этот раз он повел меня на восток Перу, в департамент Укаяли (Departamento de Ucayali), а точнее — на реку Укаяли. Еще в детстве я с увлечение прочел книгу польского натуралиста, путешественника и писателя Аркадия Фидлера (1894-1985) «Рыбы поют в Укаяли». В 1933-1934 годах он предпринял путешествие в восточные районы Перу, о котором и написал эту книгу. Она становится сенсацией, переводится на пятнадцать языков мира и выдерживает 32 издания. Теперь и мне представилась возможность самому увидеть эти экзотические края.
Следуя советам Lonely Planet, решил отправиться в порт Пукальпа (Pucallpa) на Укаяли, а оттуда на борту какого-нибудь грузо-пассажирского судна вниз по реке до Икитоса.
Немного информации о самой реке. Укаяли, которую многие ошибочно считают истоком Амазонки, берет начало в Центральных Андах при слиянии рек Апуримак и Урубамба и через 1771 км, сливаясь с Мараньоном, образуют реку Амазонка. Площадь бассейна Укаяли составляет около 375 тысяч км;. На значительном участке река судоходна, расстояние Пукальпа — Икитос составляет 990 км.
Еще несколько десятков лет назад в Пукальпу можно было добраться только из Атлантики по рекам бассейна Амазонки (не беря, конечно, во внимание конно-пеший поход через Андский хребет и дебри джунглей). Начиная с 80-х годов 19 века и до 20-х годов 20 столетия консорциум Ferrocarril Central Andino пытался реализовать проект соединения города с другими населёнными пунктами железной дорогой. Работы несколько раз прекращались, затем снова возобновлялись, пока, наконец не были заброшены окончательно.
Проект строительства шоссейной дороги через Анды, работы над которым начались в 1930-х годах, сулил огромные финансовые затраты и технические трудности. Неожиданно, один из дорожных инженеров, изучая исторические документы и карты региона, наткнулся на описание путешествия францисканского миссионера падре Абада в 1757 году. В нем описывался узкий проход через горный хребет, о котором позднее совершенно забыли. Прокладка дороги через этот проход, получивший название El Boquer;n del Padre Abad, позволило сэкономить уйму денег и времени.
Движение по новой дороге Уануко-Пукальпа, положившей конец многовековой изоляции региона Укаяли, открылось в 1945 году. Однако, большая ее часть не имела твердого покрытия и после дождя превращалась в море труднопроходимой красной грязи (плюс к этому и частые оползни). Фактически, строительство настояшего шоссе было закончено только в начале нашего столетия. Во время этого путешествия мне довелось увидеть последний этап дорожных работ.
В настоящее время налажено и авиасообщение между основными городами Перу и другими странами, для чего в Пукальпе и Икитосе построены современные аэропорты.
Мое решение добраться из Лимы до Пукальпы на автобусе привело в ужас мою перуанскую подругу Джоконду. Меня пугали «террористами», имея в в виду коммунистических партизан «Сендеро люминосо» («Сияющий путь»), бандами местных наркобаронов и т.д. и т.п. Однако тяга к приключениям и открытиям была неудержимой!
Дорога Лима-Уануко-Пукальпа длиной 797 км пролегала по прибрежной пустыне, а затем по западным склонам Анд, где дорога (виды не для слабонервных) поднималась до высоты 4843 м, затем тянулась вдоль горного хребта и резко спускалась через слой облаков по его восточным склонам и вела через джунгли в Пукальпу. Путешественник в ходе своего 24-часового путешествия может наблюдать все природные ландшафты, свойственные Перу.
Отправление из Уануко меня несколько насторожило. Проход через рамку металлоискателя, досмотр багажа (моя явно европейская внешность от этого избавила) и съемка всех пассажиров автобуса на видеокамеру. Пассажиры состояли в основном из индейских женщин, везущих невероятное количество сумок, мешков и прочего багажа (что-то походило на наших «челноков», следовавших в те «славные» времена из Турции и Польши). Двигаться по автобусу было невозможным, а запахи были весьма специфичными.
Но усталость дала о себе знать и я задремал. Вдруг резкое торможение и я едва не вылетел из кресла. Приоткрыв глаза, я увидел у своих ног приклад винтовки! Мелькнула мысль: «А ведь Джоконда была права!» Оказалось, что это не бандит (?), а наш добровольный охранник. Протиснувшись по проходу, он собрал мзду (я отделался всей наличной мелочью) и вскоре исчез так же неожиданно, как и появился.
Ночь лишила меня радости любования окружающими прелестями и ужасами (пропасти!), в том числе и знаменитым проходом Boquer;n del Padre Abad — фары освещали только пятна этой экзотики. А ведь Lonely Planet обещал (цитирую, в моем переводе): «Путешествие через проход очень впечатляющее и лучше его выполнить днем. Экзотическая растительность карабкается по вертикальным стенам с низвергающими в пригодные для плавания бассейны водопадами. Невероятное разнообразие птиц, а скопище обезьян мелькает между скалами».
Утро вернуло к действительности- мощенная дорога закончилась — впереди красная глина и вереница дорожной техники. Автовокзал, как и прочая часть Пукальпы, в те времена не отличалась достопримечательствами и красотами (по данным Интернета, сейчас все разительно изменилось). За исключение нескольких мощенных центральных улиц, остальные, в зависимости от погоды, были покрыты едкой красной пылью или грязью. Население Пукальпы составляло около 200 тысяч человек, в основном, дома представлями одно-двухэтажные бетонные строения под крышами из оцинкованного железа.
Нашел с помощью любимого путеводителя «бюджетный» отель за 15 баксов с достаточным комфортом — одноместный номер с семейной кроватью, отдельным туалетом и душем без горячей воды (излишек в местных краях), но без кондишена.
Но это мелочи — вперед, в порт, искать судно. Был сезон «низкой» воды и порт «ушел» вниз по течению и вдаль от причалов и портовой механизации. Это трудно описать словами — скопище грузовиков всех типов и расцветок, штабеля бревен, горы металлолома, готовые к погрузке бытовая техника, легковые автомобили, мотоциклы, домашние животные и . черт знает только весь перечень этих грузов. А также множество лавчонок и мелких «ресторанчиков».
Свой выбор я остановил на стоявшем под погрузкой судне “T;can”. Или капитан «Тукана» на мне? Так или иначе, но меня взяли каютным пассажиром до Икитоса за более чем умеренную плату.
Опытный взляд местного торговца сразу же выделил меня из толпы и я получил необходимые для путешествия советы и приобрел гамак (оказался вещью поистине незаменимой), пластмассовую миску, ложку, вилку и большое махровое полотенце.
Архитектура «Тукана» была классической для данных мест. Прямоугольный в плане корпус с лыжеобразным носом, облегчающим подход к необорудованному берегу, венчала трехярусная надстройка. Меня, как старого морского «волка», все время мучили вопросы о его остойчивости (не путать с устойчивостью — для «чайников»)! Такие изыски, как радары, компасы и прочие навигационные гаджеты отсутствовали. Хотя и имелось некоторое количество пассажирских кают, большинство пассажиров спали в гамаках в большом помещении на полузакрытом втором ярусе надстройки.
Моя каюта представляла собою совершенно непригодную для жизни стальную коробку площадью в пару квадратных метров с иллюминатором со стальными жалюзи, но без стекол. В ней располагалась только койка с голым матрасом. Оказывается, предусмотрительные пассажиры путешествовали со своими одеялами, подушками и постельным бельем. Мне же пришлось использовать вместо подушки спасательный нагрудник, а простыню заменяло предусмотрительно приобретенное полотенце.
Отсутствие термоизоляции и вентиляции превращало раскаленную солнечными лучами каюту в некое подобие сауны, поэтому основную часть времени я проводил в гамаке, подвешенным в большом пассажирском «кубрике» на втором ярусе надстройки.
Здесь, между двумя палубами, располагалось открытое с бортов помещение (закрывалось при необходимости бортовыми занавесями из пластика) где, на приваренных к подволоку (потолку) крюках, висело неисчислилое количество гамаков. В носовой части находился бар с простейшими закусками и напитками (без спиртного) и огромными звуковыми колонками. О кошмар и ужас моего путешествия! Я испытал страшнейшие пытки круглосуточным шумом в духе средневековья, но все мои попытки его остановить (при полной поддержке, но и полной бездеятельности остальных пассажиров) окончились удивлением барного персонала. «Такая красивая музыка!»
В кормовой части этого помещения располагались умывальники, душевые и гальюны (туалеты — для неграмотных), снабжавшиеся забортной водой, цвет и состав которой зависел от района плавания. Умные и опытные пассажиры чистили зубы с минеральной водой из бутылок. Мне было сложнее, так как я этот момент не учел, а в баре продавались только «коки» и «колы».
Каютные пассажиры получали горячую пищу дважды в день (обед и ужин), а остальные питались чем бог пошлет, то-есть из собственных запасов или приобретали во время стоянок. Основная часть съестных припасов хранилась на борту в живом виде (в прямом смысле). Это были куры и огромнейших размеров черная свинья. Забой свиньи на борту был зрелищем не для слабонервных и сопровождался яростным сопротивлением и диким визгом животного.
Зато мне повезло с попутчиком — возвращавшимся из отпуска сержантом перуанской армии, с которым мы быстро прониклись взаимными симпатием, уважением и доверием.
Его приверженность к армейскому порядку и чистоте были потрясающими — душ с утра, зарядка, стирка носков и уход за ступнями. Ритуал почти религиозный — вымыл, тщательно высушил, посыпал тальком, надел свежие носки и . бутсы. А почему не тапочки? Явно в джунглях прошел службу. Каждое утро он доставал из рюкзака чистую,.безукоризненного вида форму и переодевался. А он ведь был не из тех краев — с холодного альтиплано. О, где наши сержанты! Учитесь!
Языковые проблемы мы с ним на удивление быстро решили. Он захотел учить английский, а я испанский. Сержант достал общую тетрадь — и пошли общаться. Ни на одних курсах не будет такого эффекта! А заодно и русский у него пошел!
Однако, вернемся к началу моего путешествия. Обещаный в 19:00 отход не состоялся — мое удивление, как старого морского механика, к странному сожительству бочек с маслом с кислородными баллонами подтвердила и местная Береговая охрана (катер у борта и крепкие мужики в камуфляже). После приведения груза в должный порядок мы вышли в рейс с опозданием почти на полсуток — перегружали до утра.
Утром мы отправились в рейс вниз по Укаяли к далекой Амазонке. Честно признаться, берега выглядели довольно уныло и единственным развлечением были периодические короткие стоянки в прибрежных поселках и деревушках (река была их единственной дорогой в большой мир) для высадки-посадки пассажиров и выгрузки грузов. Какие-либо причалы здесь отсутствовали — судно притыкалось свом лыжеобразным носом прямо к пологому берегу и грузовые операции осуществлялись по простейшей сходне или паре досок. С замиранием сердца я наблюдал, как по прогибающимся досточкам на берег съезжал легковой автомобиль или местный «геракл» нес на «горбу» мотоцикл.
К приходу судна на берегу открывался стихийный рынок, где можно было приобрести как местные продукты, так и всевозможные поделки. Мой новый приятель-сержант почему-то решил, что все русские неравнодушны к спиртному, а посему на каждом базаре устраивал мне дегустацию местных напитков, разлитых в бутылки из-под «софт дринка». Сырьем служили различные местные ягоды и фрукты, вкус, цвет и крепость варьировали в широких пределах, но в целом, мой вердикт был положительным.
В отличие от моего предыдущего путешествия по Амазонке, когда судно двигалось по реке только в светлое время суток, “T;can” шел и по ночам, что меня очень удивило, так как радар, эхолот и прочее навигационное оборудование отсутствовали. Разгадка оказалась простой — впереди шла шлюпка, с которой производили промер фарватера и подавали сигналы фонариком на судно. Но особенно восхитил меня капитан, крепкий мужчина лет 45-50, который лихо бросал лот (для «чайников» — груз на веревке, служит для замера глубины) с крыла мостика на ходу судна.
Но на мель в одну из ночей мы все-таки сели. И хотя снялись с нее мы самостоятельно, оказалось, что в связи с сухим сезоном на этом участке реки уровень воды упал до критической отметки. По судну поползли слухи, что мы застряли здесь до наступления сезона дождей, то-есть как минимум на месяц-полтора. В голове моей завертелись тревожные мысли: виза закончится, авиабилет пропадет и когда удастся приобрести другой, а самое главное — хватить ли денег? Но экипажу все-таки удалось найти лазейку в обмелевшем участке реки и мы продолжили наш путь.
Вскоре мне пришлось ощутить на себе ледяное дыхание “friajes” — холодного ветра с Анд, когда температура падает до 9 градусов, а временами и ниже. Моя одежда оказалась для этого события явно неподходящей, не было и одеяла. Ночью пытался уснуть, завернувшись в гамак, подобно младенцу в пеленках, но согреться не удавалось. Закончилось это сильнейшей простудой с высокой температурой, кровавым насморком и полубредовым состоянием. Пришел в более-менее сносное состояние уже перед приходом в Икитос.
В Икитосе с помощью местного гида мне удалось посетить деревню индейцев племени Шипибо, где приобрел духовое ружье с набором стрел (все было конфисковано при вылете из местного аэропорта) и познакомиться с местными джунглями. А также осуществил свою давнюю мечту — посетил превращенную в музей канонерскую лодку “Am;rica”.
Этот боевой корабль перуанской Амазонской флотилии был построен на британский верфи в Ливерпуле и был в строю в 1905-1984 годах. Канлодка участвовала в боевых действиях против Колумбии в 1911 и 1932 годах. В настоящее время корабль стоит у причала военно-морской базы “Teniente Clavero”, названной в честь лейтенанта Мануэля Клаверо, командира «Америки» во время пограничного конфликта 1911 года.
Благожелательный дежурный офицер на проходной базы хотя и удивился моему визиту, но посетить «Америку» разрешил, выделив в гиды молоденькую девушку-матроса. Какой контраст! После прилегающих городский трущоб с пыльными улочками я увидел настоящий флотский порядок: аккуратные, приятно окрашенные здания, подстриженные газоны и кусты, над всем этим возвышался флагшток с развевающимся национальным флагом. Наилучшее впечатление производили щеголявшие в безукоризненно отутюженной белоснежной форме офицеры и старшины и матросы в голубых робах.
Несмотря на весьма почтенный столетний возраст и тропический климат с высокой влажностью, канлодка “Am;rica” находилась в идеальном состоянии, сверкая свежей краской, надраенными «медяшками» и лаком мебели красного дерева в кают-компании. Однако, этот корабль заслуживает отдельной статьи.
И конечно, я прокатился на катере по «улочкам»-каналам Белена (исп. Bel;n) — одного из районов Икитоса, где люди обитают в хижинах, построенных на плотах, а единственным транспортным средством являются разнотипные катера и лодки.
Даже бензозаправка располагается на понтоне. На берегу, напротив Белена, находится огромный городской рынок, где можно купить множество товаров, начиная от экзотических тропических фруктов и вялено-копченого мяса до хозяйственной утвари. Особого внимания заслуживает Pasaje Paquito — торговые ряды, где торговали различными натуральными лечебными средствами.
В Лиму я вернулся авиарейсом, полный неизгладимых впечатлений.
Источник
