Восток Европы перед Второй мировой войной: проблемы и противоречия
После Первой мировой войны сформировалась новая политическая карта Центральной и Восточной Европы. В 1918-1919 годах в результате распада доминировавших в этом регионе Австро-Венгрии и Российской империи, а также значительного ослабления Германии там возникли восемь новых государств: Австрия, Венгрия, Чехословакия, Польша, Литва, Латвия, Эстония и Финляндия. Для пяти государств Юго-Восточной Европы, добившихся независимости в XIX веке (Греции, Болгарии, Албании, Румынии и Сербии) вследствие крушения еще одной великой державы — Османской империи, утратившей целый ряд территорий и превратившейся в Турецкую республику, условия существования в значительной степени изменились. Сербия стала ядром нового государства — Королевства сербов, хорватов и словенцев, которое в 1929 году было переименовано в Югославию.
В 1918-1919 годах на всей полосе европейской территории — от Эгейского до Баренцева моря — восторжествовал принцип государственного суверенитета крупнейших наций этого региона, что бесспорно являлось позитивным историческим событием. Однако суверенитет и территориальная целостность как новообразованных, так и «старых» государств на востоке Европы оказались весьма непрочными. Прошло 20 лет, и некоторые из них на какое-то время вновь исчезли с карты, а границы других были перекроены, причем сами они поставлены в экономическую и политическую зависимость от соседних держав. Регион стал одним из основных театров военных действий в годы Второй мировой войны. Об исторической общности судеб народов Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы с полным основанием можно говорить и применительно к последующему периоду.
Вопрос обретения, сохранения либо утраты государственного суверенитета народами этого региона на протяжении трех последних веков был неотделим от «большой европейской политики». Не принижая роль внутренних сил региона в эмансипационном процессе, нельзя не отметить, что каждый новый его виток, поступательный либо регрессивный, был так или иначе связан с противоборством великих держав и реализацией ими своих геополитических интересов и целей.
Внешние причины утраты суверенитета странами региона накануне и в годы Второй мировой войны общеизвестны. Но каковы были внутренние факторы, обусловившие их неспособность противостоять экспансии соседних держав? Традиционное объяснение: государства региона каждое само по себе в экономическом, демографическом и военном отношении были значительно слабее своих более крупных соседей и к тому же оказались разобщенными — можно принять, хотя и со значительными оговорками. Но чем определялись их «слабость» и «разобщенность»? Данный вопрос нередко остается вне поля зрения ученых и политиков. На него тем не менее стоит обратить самое пристальное внимание — и не только ради познания прошлого.
Факторы, обусловившие проблемное состояние Восточно-Европейского региона накануне Второй мировой войны, или, как иногда говорят, «внутренний кризис Восточной Европы», можно разделить на три группы: национально-территориальную, экономическую и военно-политическую.
Национально-территориальные факторы
Причины политической «рыхлости» Восточной Европы и внутренней нестабильности целого ряда ее государств были обусловлены комплексом межнациональных противоречий и противоречий по территориальным вопросам, которые были заложены Версальским, Сен-Жерменским мирными договорами 1919 года и рядом последующих международных соглашений.
Государства региона, оказавшиеся в числе побежденных в Первой мировой войне (Германия, Венгрия, Болгария), ощущали себя «национально униженными», поскольку их интересы были серьезно ущемлены. Эти государства лишились значительных территорий с проживавшим на них населением, отошедших к тем нациям, которые державы-победительницы (Великобритания и Франция) рассматривали в качестве своих союзников (поляки, чехи, румыны, сербы и др.). Это привело к возникновению в межгосударственных отношениях проблемы «отторгнутых исконных территорий», «спорных территорий», стимулировало развитие «ревизионистских» тенденций у побежденных, придало их отношениям с победителями и их союзниками напряженный характер, что неуклонно дестабилизировало обстановку не только на востоке Европы, но и на всем европейском континенте в целом.
Этот фактор лежал в основе противоречий Германии с Польшей, Чехословакией и Литвой, Венгрии с Румынией, Чехословакией и Югославией, Болгарии с Румынией, Югославией и Грецией. Те же проблемы возникли и в отношениях между новообразованными государствами — у Литвы с Польшей, захватившей и присоединившей Виленскую область, и у Польши с Чехословакией из-за Тешинской Силезии. В обоих этих случаях дело дошло до военных столкновений.
Во многом схожими противоречиями были отмечены отношения СССР с Польшей, к которой по итогам советско-польской войны 1919-1920 годов отошел ряд областей Советской России к востоку от «линии Керзона», которая до этого была определена Советом Антанты в качестве восточной польской границы, с Румынией, аннексировавшей в 1918 году Бессарабию, а также с прибалтийскими государствами, в которых возникшие советские республики были разгромлены при активной поддержке добровольческих частей, что в итоге поставило барьер на пути возвращения этих территорий в состав российской государственности, носительницей которой в тот момент являлась РСФСР.
Касаясь национально-территориальных вопросов, нельзя не отметить, что значительный вклад в осложнение ситуации в регионе внес запрет держав-победительниц на выраженное в 1918-1919 годах австрийцами и немцами желание создать единое государство. Лозунг «аншлюса» с начала 1920-х годов стал программным для многих партий в обеих странах, но любой их шаг в этом направлении наталкивался на жесткое противодействие со стороны Великобритании, Франции и Италии.
Дестабилизирующее воздействие оказывали и территориальные притязания на Балканах одной из держав-победительниц — Италии, которая считала себя несправедливо обделенной союзниками по Антанте при определении государственных границ на юго-востоке Европы.
Серьезное влияние на ситуацию в регионе оказывало фактическое игнорирование «титульными нациями» новообразованных государств, многие из которых оказались многонациональными, интересов и прав меньшинств. В Польше национальные меньшинства составляли 35% населения, в Чехословакии — 33%, в Румынии — 25%, в Литве — 20%, в Латвии — 18%, в Югославии — 14%. «Титульные нации» стремились реализовать принцип «одно государство — одна нация — один язык — одна культура», что толкало меньшинства на путь сопротивления и сепаратизма, стимулировало у них стремление воссоединиться с теми государствами, где данное национальное меньшинство являлось «титульной нацией» или обладало прочными общественно-политическими позициями.
Наиболее характерно это было для немецкого национального движения в Чехословакии, Польше, Литве, Румынии и Югославии, украинского национального движения в Польше, венгерского национального движения в Румынии. Это, в свою очередь, дестабилизировало внутреннюю обстановку в многонациональных государствах, вело к обострению их отношений с теми странами, где вставшие на путь сепаратизма меньшинства являлись «титульными нациями», а сторонникам ревизии территориального статус-кво в данном регионе и в Европе в целом давало дополнительные аргументы в пользу перекройки существующих границ. Нельзя не отметить, что в ряде случаев «титульные нации» не останавливались перед применением репрессивных мер в отношении «своих» национальных меньшинств (наиболее ярко это проявилось в Польше), и это еще больше накаляло обстановку.
Неоднозначные последствия для судьбы региона имело создание государств с несколькими «титульными нациями» — Чехословакии и Югославии. Отношения между народами, объединенными в этих государствах, были отмечены религиозными, политическими и прочими противоречиями, имевшими глубокие исторические корни. «Малые титульные нации» — в ЧСР словаки, составлявшие всего 16% населения, в Югославии хорваты (30%) и словенцы (9%) — считали, что в рамках единой государственности возникла опасность нивелировки их культуры и ущемления их интересов. Подобно национальным меньшинствам они обнаруживали сильные сепаратистские устремления, делая при этом ставку на сотрудничество со странами-«ревизионистами», прежде всего с Германией. Эти процессы подрывали данные государства изнутри и вносили дополнительный элемент нестабильности в развитие обстановки в регионе. Неслучайно в дальнейшем, после захвата немцами Чехии в 1939 году и разгрома Югославии в 1941-м, возникшие под их патронажем Словацкая республика и Независимое государство Хорватия выступили в роли верных союзников Германии.
Межнациональные противоречия и противоречия по территориальным вопросам стали той объективной основой, которая лишила государства региона возможности консолидироваться перед лицом внешней опасности, облегчила их превращение в объект экспансии крупных держав, выступавших под флагом «восстановления исторической справедливости», «защиты национальных меньшинств», «воссоединения единокровных народов» и т. п. Версальская система, закрепившая государственный суверенитет крупнейших наций региона (и в этом ее положительное значение), в то же время не обеспечила подлинного «мирного порядка» в Восточной Европе и тем самым предопределила ее дальнейшее кризисное развитие.
Экономические факторы
Исходная экономическая ситуация для стран региона после Первой мировой войны была весьма сложной. Все они (за исключением Чехословакии) являлись аграрными государствами со сравнительно невысокой производительностью труда, слабым внутренним рынком, испытывали недостаток капиталовложений и в значительной степени зависели от торговли с промышленно развитыми странами. К триединой задаче, которую требовалось решить каждому из государств (привлечение капиталов, индустриализация, закрепление на мировом рынке), добавлялись и специфические проблемы: формирование единого народнохозяйственного механизма из потенциала территорий, принадлежавших ранее к различным государствам (Польша), интеграция новоприобретенных территорий (Румыния, Югославия), приспособление к существованию без прежних интеграционных связей (прибалтийские государства, Венгрия, Чехословакия). Молодые государства оказались и перед лицом таких сложных проблем, как налаживание собственного денежного обращения, оборудование и обеспечение охраны границ и т. д.
Острые противоречия по национальным и территориальным вопросам, абсолютизация принципа государственного суверенитета затрудняли кооперацию стран региона при решении экономических задач. Возобладал «экономический национализм»; вопросы модернизации национальной экономики и обеспечения ее конкурентоспособности руководство большинства стран региона пыталось решить на путях протекционизма. Это, естественно, не способствовало экономической интеграции региона. К политическим противоречиям, разделявшим страны этой части Европы, добавлялись и противоречия экономического порядка.
Негативное влияние на развитие региона оказало отсутствие «экономического мирного порядка» в Европе в межвоенный период. Державы-победительницы проводили политику закрепления своего влияния в регионе, преследуя цель исключить Германию и СССР из числа конкурентов, не допустить реанимации германских планов создания «Срединной Европы», образовать из стран Восточной и Юго-Восточной Европы военный противовес Германии и одновременно «санитарный кордон» против Советской России.
Этим целям в 1920-х годах служила (наряду с прочим) активная кредитная и инвестиционная политика Великобритании и Франции в регионе при одновременном репарационном давлении на Германию и бойкоте СССР. В результате такой политики внешнеэкономическая деятельность восточноевропейских государств оказалась сориентированной в значительной степени на сотрудничество с державами-победительницами. Исторически сложившейся и обусловленной географическим положением хозяйственной кооперации стран региона со своими непосредственными соседями — Германией и СССР в этот период был нанесен серьезный удар.
Мировой экономический и финансовый кризис конца 1920-х — начала 1930-х годов привел к окончательному экономическому расколу Восточной Европы. Перед его началом восточноевропейские государства оказались в определенной финансовой зависимости от западных держав, поскольку денежные поступления от внешнеэкономической деятельности не позволяли им покрывать собственные государственные расходы. Кризис поставил страны региона в чрезвычайно сложное положение. Он привел не только к прекращению их кредитования Великобританией и Францией, но и к массовому оттоку из Восточной Европы иностранного капитала. Ситуацию усугубило резкое падение цен на сырье и аграрную продукцию, а также введение индустриальными державами протекционистских мер по защите отечественных производителей, в том числе в сырьевых отраслях и аграрном секторе.
Смягчить последствия кризиса страны региона попытались на путях развития клиринговой торговли между собой и с промышленно развитыми государствами. Переход к клирингу имел, однако, далекоидущие последствия. Если Чехословакии, Польше и прибалтийским республикам с его помощью удалось сохранить на относительно стабильном уровне связи с Великобританией и Францией, то для дунайских стран (Венгрии, Румынии, Болгарии и Югославии) главным партнером в клиринговой торговле стала Германия, предложившая относительно выгодные условия импорта их сырья и сельхозпродукции в обмен на свои промышленные поставки.
В короткий срок дунайские страны оказались в экономической зависимости от Германии. Красноречивое свидетельство тому — германский ультиматум Румынии по экономическим вопросам весной 1939 года. Широкомасштабная германская экономическая экспансия в Румынию и Югославию, в свою очередь, способствовала подрыву системы политических союзов на востоке Европы, что облегчило превращение региона в объект уже не только экономической, но и военной экспансии.
Нельзя не отметить и еще одно обстоятельство. Ни одно из государств региона (за исключением Чехословакии) не смогло завершить индустриализацию, а следовательно, и создать эффективную оборонную промышленность. В условиях надвигавшейся войны они оказались в зависимости от поставок вооружений из промышленно развитых стран, причем многие из них, прежде всего дунайские страны, от германского военного экспорта. Это прямо сказалось на их обороноспособности и судьбе Восточно-Европейского региона в целом.
Военно-политические факторы
Государственный суверенитет и территориальную целостность стран Восточной и Юго-Восточной Европы были призваны гарантировать политические союзы, возникшие в регионе после Первой мировой войны и ориентированные на сотрудничество с западными державами, прежде всего с Францией. Однако эти союзы не смогли обеспечить независимость стран региона. К началу Второй мировой войны одни из них фактически прекратили свое существование (Малая Антанта, Балканская Антанта), а другие в кризисной ситуации «не сработали» (польско-румынский союз, Балтийская Антанта).
В силу названных выше национальных, территориальных и экономических противоречий не сложился оборонительный союз стран региона, не сформировался также союз имевшихся в регионе политических группировок, а сами эти группировки не переросли в военно-политические объединения. Те же факторы в сочетании с социально-политическими противоречиями обусловили и провал попыток СССР объединить страны региона в рамках соглашения о гарантировании границ в Восточной Европе (Восточный пакт).
В функции существовавших в регионе политических группировок государств не входило противодействие экспансионистским устремлениям Германии, как показали дальнейшие события — главного источника опасности для стран Восточной Европы. Так, Малая Антанта, объединявшая Чехословакию, Румынию и Югославию, преследовала цель противодействовать «ревизионистской» политике Венгрии, Балканская Антанта (Румыния, Югославия, Турция, Греция) — дать отпор территориальным притязаниям Болгарии, польско-румынский союз и Балтийская Антанта — противодействовать возможным «ревизионистским» устремлениям СССР.
Характерной чертой политических союзов в Восточной Европе являлось то, что в их рамках не предусматривалась координация политики стран-участниц по широкому кругу международных вопросов. Выражая готовность согласовывать свои действия в отношении того государства, против которого был направлен данный союз, партнеры во всем остальном сохраняли полную автономию. Это серьезно ослабляло группировки, делало их непрочными. Причиной такого положения являлись также опасения участников политических группировок, что при более тесной координации внешней и оборонной политики их суверенитет (в ряде случаев только что обретенный) может быть ущемлен, а они могут быть вовлечены в конфликт с третьими странами из-за противоречий с ними партнеров по блоку. Последнее наиболее ярко иллюстрирует история создания и деятельность Балтийской Антанты. Латвия и Эстония очень боялись, например, испортить отношения с Польшей и Германией из-за противоречий с ними Литвы по вопросу о территориальной принадлежности Виленской и Мемельской областей.
Полную неэффективность в обеспечении безопасности Восточной Европы продемонстрировали и военно-политические соглашения стран региона с крупными державами. Польско-французский, а затем англо-франко-польский, франко-чехословацкий, советско-чехословацкий, франко-советско-чехословацкий, франко-румынский, франко-югославский и прочие политические союзы потерпели фиаско прежде всего из-за крайне непоследовательной и противоречивой политики английского и французского правительств, вставших на путь «умиротворения» Германии и Италии и игнорирования предложений СССР организовать эффективный отпор агрессорам на коллективной основе. Негативные последствия имело и предубеждение восточноевропейских государств против налаживания военно-политического сотрудничества с Советским Союзом, обусловленное опасениями их возможной «большевизации», а также откровенно деструктивная политика Польши, пытавшейся играть роль региональной великой державы.
В то же время к концу 1930-х годов, особенно после подписания Мюнхенского соглашения 1938 года, государства региона все больше убеждались в том, что на эффективную защиту их интересов Великобританией и Францией вряд ли можно рассчитывать, и стали пытаться решить проблему обеспечения своей безопасности, суверенитета и территориальной целостности на путях заключения двусторонних договоров о ненападении с Германией и развития с ней и Италией политического сотрудничества. «Билатерализация» отношений стран Восточной Европы с крупными державами имела, однако, роковые последствия: первые оказались полностью разобщенными, а вторые получили возможность, поочередно изолируя их, осуществлять программу территориально-политического переустройства региона, отвечавшую их интересам.
Когда мы говорим о трагической судьбе стран Восточной Европы накануне и в годы Второй мировой войны, мы должны ясно понимать, что утрата ими суверенитета в данный период — это не только результат воздействия на них извне, но и следствие их собственной внутренней слабости, разобщенности, неспособности эффективно бороться за свою независимость. Эта слабость и разобщенность была следствием, с одной стороны, недостатков в самой конструкции версальской системы, а с другой — политических просчетов и ошибок, допущенных восточноевропейскими государствами.
Опыт прошлого заслуживает самого пристального внимания, тем более что это касается региона, который на протяжении последних полутора столетий зарекомендовал себя как наиболее подверженная социальным и политическим трансформациям часть Европы. Три узла противоречий в этом регионе (между крупными державами, между крупными державами и странами региона, между странами региона), являвшихся катализатором и детонатором двух мировых войн, а во многом и холодной войны в ее «первом издании», до сих пор окончательно не развязаны, хотя во многих случаях ослабли либо видоизменились.
Источник
